А Алисе хоть бы хны.
Она еще голову вскидывает, а волосы назад отбрасывает.
Пинг нового сообщения разрывает наш крышесносный глазной контакт.
Игнат прислал ее номер.
Ударяю по буквам, как пули отстреливаю.
Все равно втыкаю на ножку, заставляя себя возвращаться к формированию сообщения.
Пишу и стираю.
«я тебя…»
«я тебя…»
«я тебя уничтожу»
Но в последнюю секунду заменяю одно слово и отправляю.
«я тебя съем»
Она читает сообщение, как раз после россказней моему консультанту всех слезливых историй про детдом, граничащий с купленным мною земельным участком.
И ножка замирает.
Алиса вообще вся замирает.
Волнение — и кнутом холода, и хлыстом тепла — расползается кляксой по моему телу. И вдруг в такие водовороты закручивается, прямо под кожей. Прямо из пальцев ток можно качать.
Она глазеет на экран, ничего не выдавая. Только волны волос заправляя за ушко. И закусывая нижнюю губу, как… как…
Я не знаю, как что или как кто. Зачем она это делает? И почему не поднимает голову на меня? На меня смотри, а не на айфон.
Я прямо напротив, блин, сижу.
Выдалбливаю пальцами еще одно сообщение. Похоже, переплюну сегодня свой месячный максимум по смскам.
«ногой перестань дрыгать»
Конечно, знаю, дерганье она уже прекратила. Ведь взгляда больше, чем на пару секунд не отвожу. Жду реакцию.
Во всяком случае, она заткнулась. Это уже победа!
Только посмотри на меня теперь.
Конечно, Алиса начинает покачивать ножкой снова. Какая предсказуемая, аж скулы сводит.
Надеюсь, она строчит мне ответ этими своими изящными пальцами. Сколько ей лет-то? Руки совсем крошечные.
Пинг новых сообщений синхронизируется с перезагрузкой сердечной мышцы.
«Сначала доберись».
«Я тебе не по зубам».
«Смотреть перестань на ногу».
Когда поднимаю на нее взгляд, вот теперь Алиса точно вздрагивает. Видимо, шипящая искрами лава, носящаяся по моим жилам, огненным отблеском просачивается из глаз.
Не по зубам, значит.
Обнаруживаю, что стискиваю челюсти и не могу… разжать. Спортивный комплекс — первый шаг по легализации. Адекватный, внушительный шаг, продуманный двумя консалтинг группами до деталей. Я уже купил проклятый земельный участок. Шаг, крайне необходимый после идиотской войны с Карелиным. Я… переборол себя, чтобы на это наконец-то пойти, и теперь ни за что не отступлю.
Добраться, значит, надо сначала.
Она не совсем понимает, с кем имеет дело.
Я-то доберусь сначала, а потом… я вгоню все зубы по корень, даже если от них и пыли не останется. В нее.
В Алису Чернышевскую.
Глава 2 АЛИСА
АЛИСА
Три часа тому назад
Хлопаю дверцей поспешно, так как уже углядела что за машина красуется на газоне перед облезлым зданием Дома Культуры.
Роскошный черный Роллс-Ройс «Куллинан» в индивидуальной комплектации. Стоимостью в полмиллиона баксов.
Ох уж кого-то недолюбили в детстве.
Очень сильно недолюбили.
Перевожу взгляд на свой запыленный Ниссан. Отличная и тоже не дешевая тачка. Которую я должна в данный момент продавать, но пришлось сорваться в Васильки, как только услышала про планы беса.
Бес — это Василий «Кулак» Кулаков.
Так называемый столичный король.
Держащий многомиллионный город в ежовых рукавицах.
С помощью криминала когда-то оттяпавший все, что можно было оттяпать.
Чей Куллинан здесь и небрежно припаркован, нагло закрывая подход к зданию.
Собираю бумаги с переднего сиденья, и направляюсь к настежь распахнутой двери.
Мою малышку планировала продать, потому что ожоговому отделению областной больницы срочно понадобилось оборудование. Со сборов коллег накапало много, но недостаточно.
Но кровь из носу нужен автомобиль, поэтому придется срочно продавать квартиру. Я давно собиралась, но хотела сначала выбрать односпальневую замену моими четырехкомнатным хоромам.
Эх, не куковать же мне на улице.
В здании ожидаемо тихо и пусто. На носу летние каникулы, а главные завсегдатаи не очень развлекательного Дома Культуры — припаханные к посещению школьники.
Смехотворно, что местом обсуждения проекта этого беса выбрали Дом Культуры.
Бандюган решил поиграть в благотворительность.
Заворачиваю в центральный коридор на всех парусах, оттягивая платье вниз. Это Рэд Валентино, коллекция семилетней давности. Именно тогда с дизайнерскими шмотками у меня случился болезненный разрыв.
Ну, как последствие того, что от меня отказалась семья, вот и деньги перестали давать.
Реагирую на шум разговора слишком бурно, и бумаги разлетаются. Собираю все в кучу по листку с пола. Уверена, они там всей группой наблюдают за моим провальным подходом.
Путь с препятствиями, чудненько.
Еще и за ковер цепляюсь, когда практически вплотную приближаюсь к столпотворению мужчин.
Егор, мой однокурсник, галантно удерживает бумаги, пока я снова дергаю подол вниз. Это благодаря только его рок-звездной персоне меня допустили к встрече. Или разговору. Или просто контакту. Точно не знаю, что сейчас будет.
Мэр Васильков, знакомый со мной уже не один год, приветливо улыбается, но здоровается сдержанно. Ясненько.
Двух других мужчин он представляет как бизнес консультантов по благотворительным активам. Те вышколенно кивают, беседуют, интересуются моей персоной.
Первоклассные консультанты, досадливо думаю я.
Они здесь с Кулаком.
Все у него подготовлено и продумано.
Бюджет спортивного комплекса — двадцать лямов. У меня сводит скулы, как только вспоминаю об этом.
Двадцать миллионов баксов, которые способны угробить площадку и дряхлое здание соседнего детского дома, на ремонт которого я вот только наскребла деньги.
Оглядываюсь в поисках самой важной персоны тут. Спросить мешает гордость, да и вообще, без беса разб…
Замечаю широкий разворот его плеч у подоконника поодаль, и снова едва не выпускаю бумаги из рук.
В глаза словно иголки вставили: не могу ни закрыть их, ни даже моргнуть.
Какой-то панический кульбит выделывает сердце, заскакивая на ребра, когда Кулак отталкивается от окна и направляется к нам.
Он совсем — с о в с е м — не такой, как его описывали.
… походка медвежья, но грузное тело словно каждый раз заново на подошвы приземляется…
… и впрямь нет половины уха, но линия подбородка необычная, будто двойной набор костей…
… волосы почти под ноль короткие, злые какие-то, но вдруг они — шелковистые на ощупь…
… и глаза черные и влажные, внимательные и подвижные, с предостерегающим блеском, словно вот-вот что-то в них вспыхнет…
Я едва не спотыкаюсь.
Хотя, что это я. На месте же я стою.
Внутри меня что-то спотыкается.
Он отпивает глоток кофе из закрытого бумажного стакана. Перебрасывается с другими короткими фразами, и только потом будто бы замечает меня.
Господи, это нормально таким высоким быть?
— Это Алиса Чернышевская, — представляет меня мэр несколько торжественным тоном, — она наша спасительница. Активистка. Помогает нашему городку уже не один год. Я думаю, что…
Никому не интересно, что думает Анатолий Иванович.
Все остальные следят за реакцией беса.
И тут я понимаю, глядя на их напряженные лица.
Кулак еще не в курсе, что я собираюсь уничтожить его планы на спортивный комплекс в Васильках.
Что же, время это исправить.
— С земельным участком — проблема, и серьезная, — перебиваю я мэра. — Спортивная инициатива — это прекрасно, но не тут. Массивная нагрузка на почву обвалит соседние здания.
Он смотрит в меня, замерев скалой. Напряженно, как во время прыжка застыл. И словно пораженный, что я умею разговаривать.
Кулак даже не изучает меня, а просто шпицей взгляда пронизывает мои глаза до дна. С трудом удерживаю спину ровной под интенсивностью контакта.
